— Куда ж они денутся? — усмехнулся Ермил. — В город сбегут? Так там их то ж достанут, понимать должны.

— Ох, рано тебя князь-батюшка на воеводы поставил, коль ты таких простых вещей не понимаешь, — убавил голос Ратьша. — Когда же ты видел, чтобы обуянные страхом думали куда бегут и что с ними потом будет? Бегут просто, губя себя и других. Вои твои этим страхом уже заражены. Их от него лечить надо, а ты попустительствуешь!

Ратислав вновь возвысил голос. Ермил опустил голову, видно, поняв, что опростоволосился.

— Ладно, воевода, — слово «воевода» Ратьша произнес с легкой насмешкой. — Будем лечить твоих воев от страха. — Есть в твоем войске бывалые рубаки, или все такие вот как этот? — он кивнул на рыжего краснобая, сейчас испуганно втянувшего голову в плечи.

— С полсотни наберется, — подумав, изрек Ермил.

— Зови. Хватит и полтора десятка. А из вас кто хочет монгольского пардуса за усы подергать? — спросил Ратислав у окружающих его воинов.

К этому времени все спящие проснулись и с интересом прислушивались к словам воеводы степной стражи.

— Много не надо, — продолжил Ратьша. — Тоже с десятка полтора. Что б не думали, что только бывальцы такое могут. Ну! Аль слабы в поджилках стали, рязанцы!

— Ну, такого не дождешься!

С дальнего, слабо освещенного угла к очагу пробрался здоровенный вой, обросший косматой черной бородой с растрепанными длинными, до плеч волосами, стянутыми кожаным ремешком. На вое был надет копытный наборный доспех, видать, доставшийся от далеких предков. За широким поясом простой плотницкий топор на длинном, свежевыструганном топорище. Широкие штаны из домотканины заправлены в поношенные сапоги. Войлочную с меховой опушкой шапку он сжимал в громадном кулаке.

— Бери меня, воевода, — голос его напоминал медвежье рычание. — А то все пятитесь от татар, пятитесь. До стольного града вот уж допятились. Куда дальше? Пора им и укорот давать.

— Молодец! — хлопнул его по плечу Ратислав. Звать как?

— Годеней кличут.

— Молодец, Годеня. Кто еще?

Из сгрудившейся возле очага толпы вышло еще пять человек. Рыжий же болтун забился куда-то в дальние ряды.

— Больше нет желающих. А? Рязанцы? Храбрецы и удальцы. Ведь все на Руси знают: нет воинов лучше рязанских, — продолжал подначивать Ратьша.

Вышло еще трое.

— Девять, — посчитал Ратислав. — Маловато, но…

— Погоди, воевода, — поднял руку косматый Годеня. — Пойду покличу по соседним клетям.

Он вышел на улицу, а Ратьша присел к очагу, протянув к теплу озябшие руки. В клеть заглянул обеспокоенный долгим отсутствием воеводы Первуша. Вошел, подошел к Ратиславу, спросил:

— Когда домой, господин? — народ на улице замерз, тебя дожидаючись.

— Да вишь, дело тут у нас образовалось, — ответил тот.

— Надолго ли?

— Кто знает, может и на всю ночь.

Первуша присвистнул, сказал:

— Так, может, всех сюда позвать? Пусть греются.

Подумав, Ратьша ответил:

— Гунчак, Дарко и княжич с меченошами пускай на место постоя отправляются. Семена отправь за оружием туда же. Для меня, тебя и его самого. Щиты пусть возьмет, луки и каждому по тулу со стрелами. Остальное, вроде, все при нас. И пусть поторопится. Одна нога здесь — другая там.

— Неуж на вылазку? — встревожился Первуша.

— Вылазка не вылазка, а надо татарина потревожить. Что б не слишком вольно себя под стенами чувствовал. Да и защитников города воодушевим маленько, а то что-то закисли. Непорядок.

Глава 21

Семен обернулся быстро. Как раз к тому времени, когда Ратислав осматривал построившихся в ряд охотников. Осмотром остался доволен. Вои казались крепкими, смотрели без страха и заискивания, кто-то даже зло. Но злость, как понял боярин, относилась не к нему, а к татарам, что было хорошо.

— Вот что сделаем, други, — собрав охотников в кучу, начал Ратьша. — По-тихому выйдем тайным ходом в ров. Это тут совсем рядом. Подберемся к нашим, тем, что изгородь строят и бьём татар, тех, что за ними следят. Кто сколько сможет. Кого-то живым оставьте, языками будут. Я со своими меченошами и еще пятью людьми держаться буду чуть позади — стрелами вас прикрывать, так что основную работу делать вам, страх перед татарами прогонять. И из себя и из соратников, тех, что в городе остались. Пока все понятно?

— Понятно, — в разнобой загудели вои.

— Дозволь спросить, боярин, — вперед вышел Годеня. — А возвращаться как будем? Аль все под стеной поляжем, что б храбрость перед своими и татарами показать? Я не боюсь, не думай. Надо, так поляжем, чего уж. Или как?

— Костьми ложиться не станем, — покачал головой Ратислав. — Мечи да топоры наши еще на стенах пригодятся. Умирать станем, если что-то не так пойдет. На войне такое бывает. А уходить будем опять через тайный ход, но по хитрому.

— Это как? — снова Годеня.

— Кроме того, что татар побьём, надо пленников, как можно больше спасти. Для того со стены, с нижнего ее яруса, сбросим веревок побольше. Я уже распорядился. Ермил их, должно, приготовил. На нижнем ярусе стена не слишком высока, сумеют многие влезть. Разве что бабам тяжело будет, ну да со стены им помогут. Ермил еще и узлов на веревках навяжет, что б проще лезть было.

— А мы сами? — задал новый вопрос Годеня. — Прикрывать будем?

— Только какое-то время, — ответил Ратислав. — Небольшое. Потому как татары, мыслю, на шум быстро подскочат, и уж тогда не отмашемся. Уходить будем по сигналу моего рога. Вот такому.

Ратьша снял с пояса сигнальный рог, принесенный ему только что Семеном, и протрубил.

— Запомнили?

Воины закивали.

— Уходить будем опять по тайному ходу, но сделать надо так, чтобы пленники, которых освободим, того не видали. Коль увидят, кинутся толпой. Много их через него не уйдет, а татарам лаз укажут. Придется его обваливать, и уж больше им не воспользуешься. Сами понимаете. Потому…

Ратислав приумолк, чтобы охотники прониклись его словами. Затем продолжил:

— Потому указывайте невольникам веревки на стене. Пусть туда бегут. А как рог мой услышите, сторонкой, бочком, не скопом — по одному стекайтесь в ров к месту лаза. Мы с меченошами, чаю, уже там вас ждать будем. И уж из рва по-тихому тем же путем возвращаемся. Главное — что б невольники, ну и само собой татары вас не засекли. Коль кому вороги будут на пятки наступать, туда бечь и думать не смейте. Или помирайте, где стоите, иль бегите вместе с освобожденными к веревкам, по ним взбирайтесь. Все поняли?

— Поняли, — вновь закивали охотники.

— Начальным у вас будет вот он, — Ратьша показал на Годеню. — Спохватившись, спросил. — В сражении бывал ли?

— Доводилось, — усмехнулся тот.

— Тогда… Да помогут нам боги.

Кто-то закрестился, кто-то осенил